лучшей подруге не могу признаться, как разбита. Почему я не могу впустить
в свою жизнь кого-то еще? Кроме Джека Генри...он единственный, кто сломал
все мои барьеры и узнал истинную меня.
- Мы будем разговаривать каждый день, пока я не приеду.
Крепко сжав в объятьях на прощание, она шепчет мне на ухо:
- Мне нужно знать, что с тобой всё в порядке.
Ненавижу то, как это звучит в её словах. Словно я собираюсь покончить с
собой. Бесит.
- Черт, Эдди! Если я не с ним, это не значит, что моя жизнь закончилась. Да, я
буду скучать по Лахлану.
Мне не стоило этого говорить.
- Отсутствие его в моей жизни - это хорошо, это нормально, но это не значит,
что я лягу и умру.
А у меня получается хорошо притворяться.
Она улыбается. Должно быть, ей нравится моё злющее выражение лица, но
она еще не знает, что тем самым разбудила во мне моего внутреннего зверя.
- Хорошо. Это именно то, что я и хотела от тебя услышать.
- Со мной всё будет хорошо.
- Мне просто нужно было знать будет ли Лорелин "после Лахлана" похожа на
Лорелин "после Блейка".
Да уж. У Лорелин "после Блейка" нет ничего общего с Лорелин "после Джека
Генри", но я ни за что не скажу ей об этом, чтобы у нее ненароком не
возникло мысли вместе расхлебывать моё дерьмо, когда она вернется в
Нэшвилл.
- Не беспокойся, Эдди.
- Теперь я могу со спокойной душой отправить тебя домой, но помни, что я
говорила о звонках каждый день.
Она с облегчением выдыхает. Неужели она купилась на всё это? Черт, я даже
лучше, чем сама себе представляла.
Распрощавшись, я остаюсь одна. Снова. Как всегда.
Ожидая в терминале, я решаю зарегистрироваться.
- Привет, мама.
- Здравствуй, моя девочка.
Что-то в этих словах всегда меня успокаивало.
- Я просто хотела сказать, что мы удачно долетели. Где-то в час я приземлюсь
в Нэшвилле, и мне бы очень хотелось, чтобы ты меня встретила примерно в
это время.
- Я обязательно буду. Мне не терпится увидеть тебя и услышать в
подробностях о твоем путешествии.
Черт! Неужели мне придется сознаться в том, что я была в Австралии и по
неосторожности влюбилась в мужчину, которого больше никогда не увижу?
- Мне тоже не терпится тебя увидеть.
Не думаю, что у меня есть выбор. Ни одна минута из всех этих трех месяцев
не обходилась без Джека Генри. Если я не скажу ей о нас, мне по сути не о
чем будет ей рассказывать.
- Нам о многом надо поговорить, мама.
- Да, и мне тоже есть о чем рассказать.
Ммм. Это заявление может предвещать только о том, что моя мама
подразумевает о хороших новостях. На данном этапе моей жизни мне не
нужно ещё большего дерьма, чем у меня уже есть, и поэтому я не хочу
слышать ни о чем, пока я не сяду в самолет.
- Хорошо. Удивишь меня, когда я вернусь домой.
- Что ж, заманчиво.
Завершив звонок, все мои мысли лишь о тех вещах, о которых она хочет мне
рассказать. Кажется, она счастлива. Скорее всего, это касается его. Иначе, она
бы не была такой мечтательной.
Впервые в жизни я не злюсь на нее за то, что она любит его. Теперь я
понимаю, насколько она поглощена им после стольких лет. Неужели
оставшаяся часть моей жизни будет проходить в таком же русле? Я никогда
не забуду свою любовь к Джеку Генри. Никогда.
Моя мама была вынуждена смотреть на меня - ребенка, в котором живет
частичка мужчины, которого она любит - почти каждый день на протяжении
двадцати трех лет.
Из-за меня она не смогла забыть его, а всё потому, что я мини копия его,
вплоть до каштановых волос и карих глаз. Ни грамма светлых волос и
зеленых глаз мамы.
Может не так уж и плохо жить без Джека Генри, поскольку у меня не будет
его ребенка, как постоянное напоминание о наших отношениях. Сразу
вспоминается момент, когда он впервые заговорил о предохранении. Я не
хочу, чтобы ты в конце концов оказалась с моим спиногрызом на руках. Такое
ощущение, будто та ночь была миллион лет назад.
Наверняка, сейчас он так не думает - потому что пытается казаться
бескорыстным - но в один прекрасный день он женится на другой женщине и
подарит ей детей. Маргарет проследит. Уж поверьте мне. Одна только мысль
об этом разбивает мне сердце, потому что я хочу быть единственной, кто
будет носить его детей.
Вот черт, мои противозачаточные таблетки. Я помню, как забирала их из
тумбочки. Неужели я оставила их на кровати? В тот день я так быстро
собирала вещи, боясь, что Джек Генри может в любую минуту вернуться
домой. Глупая, говорила же себе не оставлять их, и всё равно забыла.
Сейчас уже ничего нельзя сделать. Как только вернусь домой, придется
сходить в аптеку. Пройдет два дня, когда я смогу достать новую упаковку.
Приняв более, чем одну таблетку за раз, я могу почувствовать недомогание -
дополнительная доза гормонов всегда производит на меня такой эффект - но,
зато это верная защита от беременности. Надеюсь.
Держа телефон в руке, я не могу удержаться, чтобы не полюбоваться им
сейчас, когда Эддисон не контролирует каждый мой шаг. Я смотрю на